Spanish customs vessel fires live rounds in Uk territorial waters off Gibraltar
- Get link
- Other Apps
Foreign Office voices concern over incident involving pleasure boat
Read the whole story
· ·
Obama plans hike on Alaskan glacier by David Millward
US president's itinerary could include hike across Exit Glacier to examine to highlight global warming
Read the whole story
· ·
Tropical Storm Erika leaves a trail of devastation in Haiti and Dominican Republic
Read the whole story
· ·
Rush for subsidized goods sees 75 people injured as thousands besiege supermarket
Read the whole story
· ·
As speculation mounts that a Nazi train laden with gold has been found, it emerges Russia may try to claim treasure, sparking row with Poland
Read the whole story
· ·
In 2013, the Saudi blogger Raif Badawi was sentenced to 1,000 lashes and 10 years in jail. His wife Ensaf talks about the effect it has had on their family
Read the whole story
· ·
Next Page of Stories
Loading...
Page 2
LONDON — QUEEN ELIZABETH II, at 89, is a very old lady. By day, her subjects see less of her than they used to. But by night, it’s different. Then she and her family visit millions of households up and down the kingdom. Up to a third of Britons have dreams about Her Majesty and the royals.
According to “Dreams About H.M. the Queen and Other Members of the Royal Family,” the classic study by Brian Masters, author of several books about the British aristocracy, the dreams frequently involve cups of tea. A characteristic scenario is that she, or sometimes he, settles down at your kitchen table. She remarks on what a nice cup of tea you make. Then she says: “You don’t know what a relief it is to talk to somebody normal and ordinary like you. I’m at my wits’ end how to deal with my grandchildren, I can tell you.”
That, in summary, is roughly how most royal dreams go. Not only loyal monarchists have them. To their intense shame, fiercely red republicans get them, too. Sometimes, when princesses appear, there’s a shy glint of the erotic. But mostly, these are dreams of reassurance. The very fact that royalty can come down to our level and be “normal” actually reinforces their magical “specialness.”
In less than two weeks’ time, the queen will have reigned for 63 years and 217 days, overtaking the record set by her awe-inspiring great-great-grandmother Queen Victoria (1837-1901). By the time the Widow of Windsor finally passed, imperial Britain found a post-Victorian epoch a baffling prospect. For Britons today, who have themselves grown old with this stolid but much-loved lady, a post-Elizabethan age looks like a dismal abyss.
The recent fuss over a newly unearthed film clip, showing Elizabeth as a young girl and her mother giving a comic “Heil Hitler” salute, was revealing. Nobody quite dared to ask if the Windsors were, as a family, seriously pro-Nazi in the early 1930s. Much like the persistence of royal dreams, that reluctance to confront troubling and awkward issues shows how powerfully the monarchy still grips the English imagination. (Scottish attitudes are a different matter; Northern Irish, too.)
English loyalty to the Crown, though, is growing strikingly ambivalent. Mystic awe is combined with touchy social resentment — a sense of “when it comes down to it, they’re no better than the rest of us.” More potent still, Britain’s establishment might change its mind if there were another royal crisis like Edward VIII’s abdication in 1936, deciding that the monarchy had become more of a liability to its interests than a protection.
Nobody knows whether the queen intends to abdicate, or whether — like Pope John Paul II — she is determined to die in office. More accurately, she and a tiny palace circle almost certainly do know, and have no intention of sharing their knowledge. But however her reign ends, Prince Charles is due to succeed her as king.
Now in late middle age, Charles lacks dream magic. He appears all too human: a well-meaning person tormented by what he sees as the mounting callousness, greed and ugliness of the world. Being Prince of Wales has seemed, for him, a penance: something that he believes he must bear, but which he does not enjoy.
A few years ago, it was widely thought that he might reject the succession on his mother’s death and pass the crown directly to his son William. This no longer seems likely, in spite of William’s wildly popular marriage to Kate Middleton. Charles’s sense of duty will prevail. He may dread becoming king, but he will grit his teeth and think of Britain.
The media and some politicians fear that he will be an interfering monarch. Charles has a record of writing private letters to cabinet ministers about projects affecting his pet causes: architecture, the environment, organic food. These “black spider” letters, so called because of his handwriting, were regarded by some as evidence of direct royal interference in government affairs, violating Britain’s unwritten constitution under which the sovereign must maintain strict political neutrality.
The letters themselves, when freedom of information lawyers finally dragged them out of secrecy, proved harmless: They contained mild suggestions that this or that consideration should be remembered. In any case, the royals are not politically neutral. The queen failed to hide her alarm over Scotland’s independence referendum last year, and Britain’s prime minister, David Cameron, revealed that when he called to tell her that the Scots had voted narrowly to stay in the Union, Elizabeth “purred” down the telephone.
But Scotland, its independence movement still accelerating, remains a challenge to the monarchy. The Scottish National Party insists that an independent Scotland would invite Elizabeth to stay on as “Queen of Scots,” harking back to 17th-century times when England and Scotland were separate states sharing a monarch.
This pledge, though, overlooks Scotland’s grumbling republicans, who are a much louder minority than they are in England. That thousands recently signed a petition against a new hospital in Glasgow being named “the Queen Elizabeth” indicated how thin traditional deference has worn in Scotland.
The Scots tend to judge the monarchy by the personality on the throne. The English, in contrast, have revered the institution: A bad king or queen did not affect the magical glamour of the Crown.
But this is changing, and the queen herself has helped to bring about the change. By giving the media wider access to the royal family, she has moved the focus from anachronistic court pageantry toward modern celebrity culture. As she remarked, with a certain dry wit: “I have to be seen to be believed!”
The uproar that followed Princess Diana’s death in 1997 showed that English people could reproach the queen personally, for slighting “the people’s princess.” That storm blew over, and Elizabeth is today as welcome in her subjects’ dreams as ever. But as her reign nears its end, the emphasis on person, rather than Crown, becomes ominous.
The British increasingly fear that Charles may be a weak, unpredictable king. If they are right, will the 1,000-year splendor of the Crown outweigh people’s impatience with an elderly, melancholy man who finds it a burden to reign?
Read the whole story
· · · ·
Former Vice President Dick Cheney and his daughter Liz Cheney launched a broad attack against President Barack Obama's foreign policy in an excerpt of a forthcoming book that was published inThe Wall Street Journal on Friday.
Both Cheneys accused Obama of lying about the Iran nuclear deal and said that the agreement would lead to the first use of a nuclear weapon since 1945.
"Nearly everything the president has told us about his Iranian agreement is false. He has said it will prevent the Iranians from acquiring nuclear weapons, but it will actually facilitate and legitimize an Iranian nuclear arsenal," they wrote. "The Obama agreement will lead to a nuclear-armed Iran, a nuclear-arms race in the Middle East and, more than likely, the first use of a nuclear weapon since Hiroshima and Nagasaki."
The Obama administration has aggressively defended the deal, saying that it cuts off all pathways to a nuclear bomb. Secretary of State John Kerry has said that a better deal simply does not exist.
The Cheneys also blamed the rise of terrorist groups like ISIS on the withdrawal of American troops from Iraq in 2011 -- a talking point that Republican presidential candidate Jeb Bush has also used.
"He has abandoned Iraq, leaving a vacuum that is being tragically and ominously filled by our enemies. He is on course to forsake Afghanistan as well," the Cheneys wrote.
But former U.S. Army Chief of Staff Gen. Raymond Odierno, who was one of the architects of the 2007 surge and a top official in Iraq, has disputed that the decision to leave Iraq was Obama's.
“I remind everybody that us leaving at the end of 2011 was negotiated in 2008 by the Bush administration. That was always the plan, we had promised them that we would respect their sovereignty,” Odierno said at a press conference earlier this month.
The Cheneys' book, Exceptional: Why the World Needs a Powerful America, will be available Sept. 1.
Also on HuffPost:
ASSOCIATED PRESS
President Barack Obama
"I am convinced that if this framework leads to a final, comprehensive deal, it will make our country, our allies, and our world safer. This has been a long time coming," Obama said in remarks delivered at the White House Rose Garden. (AP Photo/J. David Ake)
Advertisement
Read the whole story
· · ·
Ultra-nationalist Turkish terrorist group key suspect in bombing after arrest of reported Turkish national in Thai capital
Read the whole story
· ·
Hearing comes as Austrian police reveal rescue of three children dying of thirst in another lorry containing 26 migrants
Read the whole story
· ·
The Telegraph goes inside the network of tunnels in south-west Poland that may finally yield their secrets
Read the whole story
· ·
Analysis: Syria War a Growing Threat to Israelby webdesk@voanews.com (Heather Murdock)
As U.S. officials head to Israel to try to calm fears surrounding the Iran nuclear deal, some analysts say Israel is preparing for what may be greater involvement in the war in neighboring Syria. But it’s not just the Iran deal making Israel nervous, according to Said Okasha, a researcher at Al-Ahram Center for Political and Strategic Studies in Cairo that specializes in Israel. Militant groups like Islamic State or al-Qaida affiliate, al-Nusra, are increasingly a threat, he...
Next Page of Stories
Loading...
Page 3
Russia's Auto Market Driving in Reverseby webdesk@voanews.com (Daniel Schearf)
Russia's auto industry appears to be in reverse along with the contracting economy and sliding ruble. At the opening of the International Moscow Automotive Forum this week, a Russian business association representative spoke openly about the crisis facing industry leaders, his concern echoing industry insiders who say the country relies too heavily on imports and that inflation is pricing out too many consumers. After a decade of growth, 2015 sales are expected to drop from 2013...
Once-a-Week HIV Injections May Free Millions From Pillsby webdesk@voanews.com (Jessica Berman)
An injectable HIV treatment is entering advanced clinical trials, potentially freeing millions of men and women living with the virus from pills. Developers say the once-a-week injections could help people living with HIV lead more normal lives. The injectable drug, called PRO140, is a monoclonal antibody, or immune protein, that targets HIV, the virus that causes AIDS. In the latest phase of studies testing the drug’s effectiveness, PRO140 suppressed the viral loads to...
Analysts Try to Understand Wild Stock Market Swingsby webdesk@voanews.com (Jim Randle)
Huge swings in stock prices around the world this week have investors and others wondering what happened, and trying to guess the future direction and strength of markets and the overall economy. Monday saw New York’s Dow Jones stock index fall 1,000 points in a matter of minutes. The next day the Dow rallied more than 400 points, but fell again in the last hour of trading. Wednesday brought a surge of more than 600 points, one of the largest gains in history. This week’s...
NSA Phone Surveillance Ruling Reversedby webdesk@voanews.com (VOA News)
A U.S. appeals court has reversed a ruling that said the National Security Agency's program to collect phone records from millions of Americans in an effort to locate terrorist plots was illegal. In 2013, a lower court ruled the program was probably unconstitutional because it likely violates the Constitution's ban on unreasonable searches. The appellate court, however, ruled the plaintiffs failed to show they were targeted for surveillance as part of the program. The...
In Russia, Auto Industry in Tailspinby webdesk@voanews.com (Daniel Schearf)
Industry insiders say country relies too heavily on imports as inflation cuts too many consumers out of the market. Daniel Schearf has more from Moscow.
Kurdish Fighters Seize Iraqi Territory, Villages From Islamic State by webdesk@voanews.com (VOA News)
The Pentagon says Kurdish fighters have successfully cleared territory and freed villages in northern Iraq from Islamic State. The Kurdish forces, known as Peshmerga, were helped out by coalition airstrikes in seizing more than 200 square kilometers form the militants and clearing them out of seven villages since Wednesday. Video released Friday by the Pentagon shows a U.S. airstrike destroying an Islamic State armored vehicle to be used as a truck bomb near Tuz in northern Iraq. It...
Next Page of Stories
Loading...
Page 4
Egypt Sentences 3 Al-Jazeera Reporters to 3 Years in Prisonby webdesk@voanews.com (Associated Press)
An Egyptian court on Saturday sentenced three Al-Jazeera English journalists to three years in prison, the last twist in a long-running trial criticized worldwide by press freedom advocates and human rights activists. The case against Canadian national Mohammed Fahmy, Australian journalist Peter Greste and Egyptian producer Baher Mohammed embroiled their journalism into the wider conflict between Egypt and Qatar following the 2013 military ouster of Islamist President Mohammed...
Thai Police Arrest Bombing Suspectby webdesk@voanews.com (Steve Herman)
Police in Thailand arrested a suspect Saturday in connection with the bombing earlier this month that killed 20 people. The man, described as a foreigner, was being charged with possessing explosives and was in military custody, authorities told reporters. The suspect was also found with ball bearings, fuses, pipes and other bomb-making materials, as well as a stack of Turkish passports, police and army officials said. All Thai television channels carried a brief broadcast by the...
Bill Clinton to Attend Katrina Ceremony in New Orleansby webdesk@voanews.com (VOA News)
Former U.S. President Bill Clinton is scheduled to visit the southern U.S. city of New Orleans Saturday to attend ceremonies marking the 10th anniversary of the landfall of Hurricane Katrina, which flooded 80 percent of the city and killed 1,800 people. Traditional New Orleans brass bands and church bells will mark the day when the extreme storm broke through protective levees and flooded the city. The storm and the flooding destroyed 100,000 homes, displaced a million people and...
Presidential Hopefuls Keep Busy Weekend Scheduleby webdesk@voanews.com (Zlatica Hoke)
U.S. presidential candidates have scheduled meetings this weekend with groups supporting their respective parties. Democratic hopefuls are in Minnesota to address the Democratic National Committee's annual summer meeting. Republican candidates are taking their campaign messages to supportive groups across the United States. Democratic politicians who have announced their candidacy for the presidential nomination are in Minnesota for the two-day meeting that began early Friday. The...
An international flight from Las Vegas to Frankfurt made an emergency landing at Denver International Airport escorted by two F-16 fighter jets Friday night after what officials called a "disturbance on the plane."
A pilot on the Condor Airlines Boeing 767 reported an in-flight emergency, and the fighter jets were sent as a precaution, said Air Force Capt. Ashleigh A. Peck, a spokeswoman for North American Aerospace Defense.
The plane landed safely, and one person was taken off the plane.
"All passengers are fine," airport spokesman Heath Montgomery said.
The FBI told ABC News that the incident was a "misunderstanding," and nobody was arrested or taken into custody, but no other details were available.
Carsten Stepanowicz (ste-PAN'-o-wits), a spokesman for the airline in Germany, said the pilot requested help because of an unruly passenger on board.
"It was not possible to go on with the flight, so the pilot decided to land in Denver," he said. He said he could not release details on the number of passengers.
The FBI did not return a phone from The Associated Press seeking comment.
The incident occurred shortly after 6 p.m., Montgomery said. The Transportation Security Administration and Denver police met the plane at the gate, and the FBI was notified.
The plane resumed the flight to Germany after refueling.
———
This story has been corrected to show that the FBI did not meet the plane at the gate but was notified.
Opinion
Get short URL
NATO's new Trident Juncture 2015 exercise involving 36,000 troops from 27 countries is meant to exercise a "hybrid warfare" scenario, which NATO claims is a new type of war waged by Russia.
The exercises are ostensibly meant to deal with issues such as the ongoing migrant crisis and Ukraine's Donbass conflict which NATO accuses Russia of participating in, as well as past events such as the Crimean reunification in which Russia deployed special forces to prevent an outbreak of violence on the peninsula ahead of its independence referendum.
"In terms of intensity, this exercise is stronger than NATO has been training [for], perhaps since the end of the Cold War," French Air Force General Jean-Paul Palomeros said, as quoted byDefenseOne.
But in a world where "I want it done yesterday" is increasingly the norm, the impressive size scope of the exercise appears more to be overshadowed only by its futility.
The exercise does not appear to pose a credible threat to Russia or the world as exercises near Russian borders, which a recent report from the European Leadership Network think tankpointed out. However, it is also unclear what actual goals the exercise is meant to accomplish.
Hybrid Wars
Analysts in NATO itself have questioned whether "hybrid wars" are even real, and all descriptions of them coming out in the past year appear to be based on past conflicts.
The term "hybrid war" does not appear to be used in Russian until 2009, when an article in Vzgyad discussed hybrid warfare as a new direction in US military strategy.
The issue may have been raised in Russian military circles. In a new book by political expert Gleb Pavlovsky, recently discussed in a New York Times opinion piece, Pavlovsky notes that in the ideologically stifling climate of the Soviet Union, military strategy largely depended on US textbooks for development, as they did not have to legitimize every chapter with a relevant Lenin quote. The trend of reading American textbooks may well have lingered.
Probably the strangest, and most frequently cited driver for the development of "hybrid warfare" is the so-called "Russian cyber-attack on Estonia." During Estonian police crackdowns on protests against the moving of a Russian World War II from Estonia's capital, Russian Internet users launched distributed denial of service (DDoS) attacks against Estonian government websites.
Estonia then accused the Russian government of the attacks because a handful of sources included government addresses, which could mean as much as someone using Wi-Fi in a building lobby to launch an attack from their laptop. The whole story is fake, actual cybersecurity experts, including Estonians said so, though few listened and the "Russian cyber-attack on Estonia" became a part of Western media and NATO lore.
There does not even seem to be a prospect for "hybrid war" with Russia, as the National Interest
recently examined
, as Russia, simply put has no prospects or will to repeat the Crimea operation outside of Crimea. Russian Presidential Chief of Staff Sergei Ivanov recently
summed up
the idea of Russia invading the Baltics as "sick," even as it allows those states to dictate NATO and US policy.
Arctic Migrants
An article in Saturday's New York Times look at why the US has fallen behind Russia in Arctic exploration and security. Although it may seem like bureaucratic lagging, the reasons for this are more clear if one looks at the reaction to Russia's snap drills in March 2015.
Nearly all analyses of the drills called it a simulated conflict with NATO, or even an invasion of states around the Baltic Sea, from the European Leadership Network, to Stratfor, to Edward Lucas. None of the analyses appeared to significantly look at the Arctic aspect of the exercises, making the "surprise" of Russia's long-declared interest in the Arctic all the more surprising.
Despite "climate change denial" talk often coming out of Washington, the CIA has continued
extensive research
on climate change over the decades. The much-troubled program was
shut down again
in May, for unclear reasons.
The program could have been useful for predicting the current migrant crisis in Europe, had it not been partially shelved during the George W. Bush administration. It's unknown if it had any impact on the US' Syria policy, as after-the fact analyses have called the country's civil war a result of drought and subsequent urban migration.
Maybe that's why Putin keeps "winning" in Western media headlines, his people seem to read textbooks instead of the modern Lenin quotes of climate change denial and media disinformation dictated by a weak ally turned into policy.
Read the whole story
· · ·
Next Page of Stories
Loading...
Page 5
Published on Aug 29, 2015
Subscribe: http://smarturl.it/reuterssubscribe
Police investigating Thailand's deadliest bombing arrested a foreigner they said matched the description of a man who left a bag at the crowded site of a blast in Bangkok nearly two weeks ago. Nathan Frandino reports.
Police investigating Thailand's deadliest bombing arrested a foreigner they said matched the description of a man who left a bag at the crowded site of a blast in Bangkok nearly two weeks ago. Nathan Frandino reports.
Президент Франции Франсуа Олланд и канцлер ФРГ Ангела Меркель
Фото: AP
Проведение местных выборов в самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республиках является угрозой минскому процессу. Об этом канцлер ФРГ Ангела Меркель и президент Франции Франсуа Олланд заявили в телефонном разговоре с президентом России Владимиром Путиным, говорится в пресс-релизе на сайте немецкого правительства.
«Олланд и Меркель подчеркнули, что противоречащие договоренностям сепаратные выборы в регионах, контролируемых сепаратистами, будут представлять угрозу для минского процесса», — указано в сообщении. При этом в кабмине отметили, что «собеседники подчеркнули свою готовность продолжать работу в нормандском формате вместе с президентом Украины для выполнения минских соглашений».
Против местных выборов в Донбассе выступает и Киев. Так, президент Украины Петр Порошенко отмечал, что их проведение будет означать «жесткую атаку» Москвы на на минские договоренности. Местные выборы на всей территории самопровозглашенных республик были назначены на 18 октября 2015 года.
В сообщении, опубликованном на сайте Кремля, отмечается, что Путин в разговоре с Меркель и Олландом высказал обеспокоенность обстрелами украинских силовиков в Донбассе. Он также рассказал собеседникам о наращивании вооруженных сил Украины вдоль разграничительной линии. Глава государства подчеркнул необходимость налаживания прямого диалога между Киевом и ополченцами и призвал снять с Донбасса финансово-экономическую блокаду.
«Президент России подтвердил безальтернативность политического урегулирования конфликта на основе полной реализации минских договоренностей, важность проведения на Украине согласованной с Донецком и Луганском конституционной реформы», — говорится в сообщении.
В Кремле отметили, что стороны провели «обстоятельный обмен мнениями» по вопросам проведения местных выборов в регионах Украины в 2015 году. Главы ФРГ, Франции и России также обсудили дальнейшую работу в рамках «нормандской четверки», в том числе подготовку к переговорам министров иностранных дел и встрече на высшем уровне.
Read the whole story
· ·
On September 5, 2014, Russian agents crossed into Estonia and kidnapped an Estonian security official. Last week, after a closed trial, Russia sentenced him to 15 years.
The reaction? The State Department issued a statement. The NATO secretary-general issued a tweet. Neither did anything. The European Union (reports the Wall Street Journal) said it was too early to discuss any possible action.
The timing of this brazen violation of NATO territory — two days after President Obama visited Estonia to symbolize America’s commitment to its security — is testimony to Vladimir Putin’s contempt for the American president. He knows Obama will do nothing. Why should he think otherwise?
Putin breaks the arms embargo to Iran by lifting the hold on selling it S-300 missiles. Obama responds by excusing him, saying it wasn’t technically illegal and adding, with a tip of the hat to Putin’s patience: “I’m frankly surprised that it held this long.”Russia mousetraps Obama at the eleventh hour of the Iran negotiations, joining Iran in demanding that the conventional-weapons and ballistic-missile embargos be dropped. Obama caves.Putin invades Ukraine, annexes Crimea, breaks two Minsk cease-fire agreements, and erases the Russia–Ukraine border. Obama’s response? Pinprick sanctions, empty threats, and a continuing refusal to supply Ukraine with defensive weaponry, lest he provoke Putin.
The East Europeans have noticed. In February, Lithuania decided to reinstate conscription, a move strategically insignificant — the Lithuanians couldn’t hold off the Russian army for a day — but highly symbolic. Eastern Europe has been begging NATO to station permanent bases on its territory as a tripwire guaranteeing a powerful NATO/U.S. response to any Russian aggression.
NATO has refused. Instead, Obama offered more military exercises in the Baltic States and Poland. And threw in an additional 250 tanks and armored vehicles, spread among seven allies.
It is true that Putin’s resentment over Russia’s lost empire long predates Obama. But for resentment to turn into revanchism — an active policy of reconquest — requires opportunity. Which is exactly what Obama’s “reset” policy has offered over the past six and a half years.
Since the end of World War II, Russia has known that what stands in the way of westward expansion was not Europe, living happily in decadent repose, but the United States as guarantor of Western security. Obama’s naïveté and ambivalence have put those guarantees in question.
RELATED: Russia’s Weimar Syndrome: Putin’s Russia Is Creaking and Groaning, But We Must Not Give Up on It
It began with the reset button, ostentatiously offered less than two months after Obama’s swearing-in. Followed six months later by the unilateral American cancellation of the missile shield the Poles and the Czechs had agreed to install on their territory. Again, lest Putin be upset.
Turns out the Cold War is not over either. Putin is intent on reviving it.
By 2012, a still clueless Obama mocked Mitt Romney for saying that Russia is “without question our No. 1 geopolitical foe,” quipping oh so cleverly: “The 1980s are now calling to ask for their foreign policy back.” After all, he explained, “the Cold War’s been over for 20 years.”
Turned out it was 2015 calling. Obama’s own top officials have been retroactively vindicating Romney. Last month, Obama’s choice for chairman of the Joint Chiefs of Staff declared that “Russia presents the greatest threat to our national security.” Two weeks ago, the retiring Army chief of staff, Raymond Odierno, called Russia our “most dangerous” military threat. Obama’s own secretary of defense has gone one better: “Russia poses an existential threat to the United States.”
Turns out the Cold War is not over either. Putin is intent on reviving it. Helped immensely by Obama’s epic misjudgment of Russian intentions, the balance of power has shifted — and America’s allies feel it.
And not just the East Europeans. The president of Egypt, a country estranged from Russia for 40 years and our mainstay Arab ally in the Middle East, has twice visited Moscow within the last four months.
The Saudis, congenitally wary of Russia but shell-shocked by Obama’s grand nuclear capitulation to Iran that will make it the regional hegemon, are searching for alternatives, too. At a recent economic conference in St. Petersburg, the Saudis invited Putin to Riyadh and the Russians reciprocated by inviting the new King Salman to visit Czar Vladimir in Moscow.
Even Pakistan, a traditional Chinese ally and Russian adversary, is buying Mi-35 helicopters from Russia, which is building a natural-gas pipeline between Karachi and Lahore.
As John Kerry awaits his upcoming Nobel and Obama plans his presidential library (my suggestion: Havana), Putin is deciding how to best exploit the final 17 months of his Obama bonanza.
The world sees it. Obama doesn’t.
— Charles Krauthammer is a nationally syndicated columnist. © 2015 The Washington Post Writers Group
Read the whole story
· · · ·
As part of a propaganda campaign to portray himself as the heir of a continuous, unbroken tradition of strong Russian leadership, Vladmir Putin has begun repatriating the remains of imperial heroes exiled by the Soviets. It’s a sort of funereal form of reconciliation—and at least one target’s family is having no part of it. RFERL reports:
Sergei Rachmaninoff’s great-great-granddaughter says that not only are Moscow suggestions that his gravesite is neglected in the United States “categorically false,” but she also stresses that the Russian-American icon of classical music fled the Soviet Union because “the Russia he once knew and loved no longer existed.”The comments by Susan Sophia Volkonskaya-Wanamaker to RFE/RL’s Russian Service further challenge a narrative, which Russian officials have long appeared eager to push, that portray Rachmaninoff’s legacy as somehow misappropriated by his adopted home, the United States.
Rachmaninoff was exiled by the Soviet Union and lived the last two and a half decades of his life in the United States. His will clearly states that he wished to be buried in New York.
Unfortunately, this is not an isolated trend. A recent article in the
New York Review of Books
by Masha Gessen illustrates the extent and significance of the reburial movement:
A recent propaganda film called “President,” a two-and-a-half-hour review of the victories Putin has won for Russia, included the exhumation and reburial, in 2005, of White Guard general Anton Denikin, (who died in Ann Arbor in 1947), nationalist philosopher Ivan Ilyin (who was exiled from Russia on Lenin’s orders in 1922, and died in Switzerland in 1954), and their wives. Putin himself laid flowers at their new Moscow graves for the cameras. For the propaganda movie, the country’s most successful film director, Nikita Mikhalkov, explained that the reburials were the “real end of the civil war” that had followed the Bolshevik Revolution.
Fortunately, Rachmaninoff’s family are still around to fight for his wishes. Hopefully the State Department will resist the Kremlin’s effort as strongly as they would for any other American citizen, which Rachmaninoff was. In the meantime, here’s a recording of Rachmaninoff’s Third Piano Concerto, played by his friend and fellow Russian exile Vladimir Horowitz. Happy weekend, everybody.
Read the whole story
· ·
Story highlights
- The former vice president and his daughter pen a scathing critique of Obama's course on Iran
- "The Obama agreement will lead to a nuclear-armed Iran, a nuclear-arms race in the Middle East and, more than likely, the first use of a nuclear weapon since Hiroshima and Nagasaki," the two wrote
Washington (CNN)Former Vice President Dick Cheney and his daughter, Liz Cheney, are likening President Barack Obama's nuclear deal with Iran to the Munich agreement that paved the way for World War II, saying it makes war "more, not less, likely."
And for members of Congress, who face a vote on the agreement next month, the choice before them is whether to facilitate "Tehran's deadly objectives with potentially catastrophic consequences for the United States and our allies."
"The Obama agreement will lead to a nuclear-armed Iran, a nuclear-arms race in the Middle East and, more than likely, the first use of a nuclear weapon since Hiroshima and Nagasaki," the two wrote in a Wall Street Journal op-ed published Friday night.
"The president has tried to sell this bad deal by claiming that there is no alternative, save war. In fact, this agreement makes war more, not less, likely," they wrote. "In addition to accelerating the spread of nuclear weapons across the Middle East, it will provide the Iranians with hundreds of billions of dollars in sanctions relief, which even the Obama administration admits likely will be used to fund terror."
The Cheneys criticize what they see as inadequate verifications for inspections of Iran's nuclear sites, the removal of restrictions on Iran's ballistic missile program and the lifting of sanctions against the regime, which they believe will help Iran fund terror.
"It is possible to prevent Iran from attaining a nuclear weapon, but only if the U.S. negotiates from a position of strength, refuses to concede fundamental points and recognizes that the use of military force will be required if diplomacy fails to convince Iran to abandon its quest for nuclear weapons," they wrote.
But they said the 2016 presidential election provides hope that the United States' can reverse course.
"The right person in the Oval Office can restore America's strength and alliances, defeat our enemies, and keep us safe. It won't be easy. There is a path forward, but there are difficult decisions to be made and very little time," they wrote.
The op-ed was adapted from an upcoming book by the Cheneys entitled "Exceptional: Why the World Needs a Powerful America," which is set to be published on Tuesday.
Asked Friday about an upcoming foreign policy speech Cheney is set to give next month at the conservative American Enterprise Institute, White House Press Secretary Josh Earnest dismissed the former vice president's criticism of the nuclear agreement.
"The same people making the same arguments against the Iran deal were the people who advocated for getting us into the war of Iraq in 2002 and 2003," he said at a news briefing.
Cheney's speech on Sept. 8 is being billed as "a major address concerning the deal's consequences for the security and interests of the United States and its allies in the Middle East."
Read the whole story
· · · ·
A close White House insider tells
Ed Klein Confidential
that top presidential adviser Valerie Jarrett has given the thumbs up sign to the Joe Biden-for-president movement.
According to this source, Jarrett personally approved the decision of Steve Schale — a leading Democratic strategist — to join the Draft Biden 2016 super PAC.
Schale will help organize key early states, including Iowa and New Hampshire, and be the public face of the growing movement to persuade the vice president to throw his hat into the ring.
"Obviously this isn't happening without the approval of President Obama," said the source. "The president, Valerie and Michelle Obama have decided that Hillary is no longer inevitable, and that the best alternative is Joe.
Get Ed Klein's free email newsletter, Ed Klein Confidential — Click Here
"Their decision is meant to send a signal to Democrats that Joe's the man and that everybody should line up behind him.
"Joe has a lifetime of vetting behind him and, other than his foot-in-mouth disease, has a record clean of scandal. He has also been a totally reliable, loyal foot soldier to the Obama team.
"The Obamas like him and trust him. He is always on message and they privately believe they would still hold a set of keys to the White House during a Biden presidency.
"The internal polling the White House has done shows surprisingly good numbers for Joe.
"The belief is that with Donald Trump and Hillary Clinton coming off as scary and loaded down with nasty baggage, old Uncle Joe comes off as a safe man to handle the tiller of state."
Get Ed Klein's free email newsletter, Ed Klein Confidential — Click Here
© 2015 Newsmax. All rights reserved.
Next Page of Stories
Loading...
Page 6
Police in Bangkok say they have arrested one of the suspects in the bombing that killed 20 people earlier this month.
The man, who has been named as Adem Karadag, was arrested after police raided an apartment in the city's north.
They found a fake Turkish passport, many other passports and suspected bomb-making materials, including explosives and a detonator.
They would not confirm the 28-year-old's nationality but Reuters news agency said he was being held on initial charges of possessing illegal explosives.
A police spokesman also said the bomb materials found were "the same, similar or the same type" as the ones used in the two bombs - the one at the Erawan Hindu shrine and one at the Chao Phraya river a day later, which caused little damage.
1/6
- A police vehicle part of a convoy carrying the suspect
- Gallery: Man Arrested In Hunt For Main Bangkok Bombing SuspectPolice found suspected bomb-making material in the apartment
- The apartment reported to be where the main suspect was arrested (T-News)
- Police guard the entrance to the apartment block on the outskirts of Bangkok
- A police vehicle part of a convoy carrying the suspect
- Gallery: Man Arrested In Hunt For Main Bangkok Bombing SuspectPolice found suspected bomb-making material in the apartment
When asked what the motive could have been for the bombing, the spokesman told a news conference: "It's unlikely to be terrorism. It's not an international terrorist act". When pushed further, he said the motive was: "taking personal revenge for his comrades".
He did not explain what he meant.
After the 17 August blast police had released a sketch of the man seen on security camera footage leaving a rucksack on a bench and walking away.
Another camera had shown the suspect wearing a yellow T-shirt on the back of a motorbike taxi leaving the scene.
00:00/03:04
Advert
Buffering
Police have given contradictory responses to whether the man is the chief suspect or not, saying earlier that the man in custody matched the description of the main suspect, a spokesman adding: "He looks like the one we are looking for".
But later on Saturday they instead said that the suspect they had arrested was not the bomber seen in the video.
The blast happened at 7pm (1pm UK time) near the Erawan Hindu shrine in the downtown Chidlom district, a popular shopping hub.
Many of those killed were tourists, including people from China or Hong Kong. They also included Vivian Chan, 19, a British law student who was a Hong Kong resident. At least 117 people were wounded, some of whom lost limbs.
1/15
- Gallery: Aug 18: Bangkok Bombing: Search For Clues As Clean-Up BeginsPolice officers clean a street near the site of a bomb attack in central Bangkok, Thailand. Twenty-two people were killed
- Experts carry out a fingertip search of debris in the hope of finding clues
- An expert cleans an altar with a statue of Hindu god Brahma at the Erawan shrine targeted in the attack
- Eight foreigners were among those killed. The attack did not match the tactics used by separatist rebels in southern Thailand, the country's army chief said
- Gallery: Aug 18: Bangkok Bombing: Search For Clues As Clean-Up BeginsPolice officers clean a street near the site of a bomb attack in central Bangkok, Thailand. Twenty-two people were killed
Police have been criticised for their investigation - releasing contradictory statements and even hosing down the crime scene at the shrine before all the evidence had been collected.
It is thought the attacker first took a motorcycle away from the shrine before travelling in the taxi from Bangkok's central business district to the city's main train station.
However, 75% of the security cameras along the attacker's getaway route were broken at the time.
The investigation was also hampered by a lack of sophisticated equipment, with a national police chief saying: "Have you seen CSI? We don't have those things."
Read the whole story
· · · · · · · · · ·
(Reuters) - A suspect was taken into custody early Saturday just hours after authorities said he shot and killed a sheriff's deputy pumping gas into his patrol car at a Houston gas station, police said.
The man was apprehended by the Harris County Sheriff's Office at his mother's house before dawn on Saturday not far from the site of the ambush on Friday night, Houston Police Officer John Moore said.
"She called to tell them he was there," Moore said.
"There is a suspect in custody believed to be the shooter," the officer said.
The suspect, whose identity was not immediately released, was being held in the Harris County jail, Moore said.
The deputy was in uniform and filling up his car with gas when the gunman approached from behind and fired several shots, Sheriff's Office spokesman Deputy Thomas Gilliland told reporters.
"The deputy then fell to the ground. The suspect then continued over to him and shot the deputy again multiple times as the deputy laid on the ground," he said.
Live video from the scene in northwest Houston, about 20 miles from downtown, showed police tape across the perimeter of the gas station. Dozens of officers were on the scene.
The deputy, identified on the Sheriff's Office's Twitter feed as Darren Goforth, was described as a 10-year veteran assigned to the west district, Gilliland said.
(Reporting by Victoria Cavaliere in Los Angeles and Barbara Goldberg in New York; Editing by Alison Williams)
- Crime & Justice
- Society & Culture
The field of psychology sustained a damaging blow Thursday: A new analysis found that only 36 percent of findings from almost 100 studies in the top three psychology journals held up when the original experiments were rigorously redone.
After the report was published by the journal Science, commenters on Facebook wisecracked about how “social” and “science” did not belong in the same sentence.
Yet within the field, the reception was much different. Along with pockets of disgruntlement and outrage — no one likes the tired jokes, not to mention having doubt cast on their work — there was a sense of relief. One reason, many psychologists said, is that the authors of the new report were fellow researchers, not critics. It was an inside job.
“It’s like we’ve come clean,” said Alan Kraut, the executive director of the Association for Psychological Science, which publishes one of the journals analyzed in the new report. “This kind of correction is something that has to happen across science, and I’m proud that psychology is leading the charge on this.”
This attitude reflects an enormous culture change that has begun to take hold in psychology. As recently as five years ago, researchers acted largely as their own editors, shaping the story their data told. But well before the publication of the new report, a handful of researchers around the world had begun setting up systems to increase transparency and data sharing. The report’s findings came as no surprise to them.
“We knew there were many results that were too good to be true,” said Jelte Wicherts, an associate professor in the department of statistics and methods at the University of Tilburg in the Netherlands. “It’s interesting. I’ve just joined a faculty where the young researchers, they’ve completely changed their ways. They share all their data on request, without any regulations; they put everything online before sending out papers for review. It’s a grass-roots effort.”
Since 2011, when a prominent Dutch social psychologist was caught faking data, the Association for Psychological Science and the Psychonomic Society have instituted stricter guidelines for submitted papers. A few journals, including Perspectives on Psychological Science, have begun to commission efforts by other scientists regularly to redo some studies and see if they come up with the same result.
“We have started asking for much more disclosure on submissions, asked for people to tell us why they selected this number of subjects, to do more sophisticated statistical analysis, to tell us if there were any variables they tested and aren’t reported in the manuscript — those sorts of things,” Dr. Kraut said.
Many journals have also started to insist on what is known as preregistration. When a researcher preregisters a study, he or she spells out the hypothesis and how it is going to be tested. Doing this upfront is a powerful check against moving the goal posts on a study — that is, analyzing the data and working backward, reverse-engineering the “hypothesis” to fit those findings.
That helps prevent “passing off an exploratory study as a confirmatory one,” said Brian Nosek, a professor of psychology at the University of Virginia and the executive director of the Center for Open Science, the data-sharing nonprofit that coordinated the report published Thursday, called the Reproducibility Project.
One piece of evidence that preregistration can act as a strong corrective comes fromclinicaltrials.gov, a registry of publicly and privately funded clinical studies involving human subjects. Before 2000, when the site was established, 57 percent of large clinical trials funded by the National Heart, Lung and Blood Institute showed a significant benefit of drugs or other intervention, according to a recent analysis published in the journal PLOS One. After the registry was put in place, only 2 percent of such trials found a clear benefit.
“Prospective declaration of outcomes and the adoption of transparent reporting standards, as required by clinicaltrials.gov,” the authors concluded, “may have contributed to the trend toward null findings.”
Dr. John Ioannidis of Stanford, who predicted in the early 2000s that about half of the findings across medicine were inflated or wrong, said that the 36 percent replication rate for psychology might even be high once the results for other disciplines, like economics, animal research, cell biology and other areas of biomedicine, were also tested.
“Many of the biases found in psychology are pervasive,” Dr. Ioannidis said.
Not that this makes the sting of having work challenged any easier to take. But given how much has changed in psychology in just the past few years, that experience, too, may soon feel less threatening. Jonathan Schooler, a psychologist at the University of California, Santa Barbara, has had two of his studies redone by others — one held up, the other did not. He said he had learned to live with it.
“It’s a very personal experience, and you do feel vulnerable,” he said. “On the other hand, having the field want to scrutinize your result means they think it has some significance.”
He added that he was glad the field of psychology was adopting more rigorous accountability. “I feel like we are really stepping to the plate and leading the way,” Dr. Schooler said.
Read the whole story
· · ·
Ukrainian servicemen on the 24th anniversary of the Independence Day | ANATOLII STEPANOV/AFP/Getty
By Jen Judson
In the 18th century brick colonial that serves as the Ukrainian Embassy, and where George Washington signed the deed to the nation’s capital, Kostiantyn Liesnik proudly showed off his brand-new camouflage fatigues, with its “lizard” pattern.
The new uniform might seem inconsequential to outsiders, the head of the Ukrainian military’s Logistics and Procurement Reform Working Group recently told a small group of reporters in broken English. But it is “important for Ukraine army to have their own face because realistically, we still have Soviet uniform and they stay in the brain of our officers.”
As Washington continues to wring its hands over whether to provide advanced weapons to Ukraine in its fight against separatists backed by Russia — including anti-tank missiles — much of the discussion has focused on fears of stoking a more direct and dangerous confrontation with Moscow.
But another major quandary is that no one can really answer how much equipment is really needed; whether it could be put to good use; and even if the equipment would end up in the hands of the intended recipients.
The Ukrainian military, U.S. officials, say is seeded with high-level Russian sympathizers. It is also rife with corruption.
Many of the units fighting on behalf of the Ukraine government are volunteer forces not fully integrated into the Ukrainian military. And they are often better equipped than many soldiers in regular military, who wear a combination of U.S., British, and German uniforms often bought online. When the soldiers go off to fight they are issued merely one pair of socks, a pair of underwear, a Kalashnikov assault rifle and some ammunition, say those who have seen the war up close.
“If you are a young patriotic man or woman in Ukraine and you want to fight for your country, what do you do instead? You join a private battalion and an oligarch usually funds these private battalions … you get the latest assault rifle, the latest body armor, the latest Ray-Ban shades, the latest boots and you are taken care of,” said Luke Coffey of the Heritage Foundation, who traveled to war-torn country earlier this year.
There remains a severe lack of coordination among fighting units: There are an estimated 50 volunteer battalions comprising over 10,000 volunteer fighters and the Ukrainian government has been slow to integrate them into he official command structure.
“They still have their own budgets, they still do their own training completely independent of the government,” said Nolan Peterson, a former special operations pilot and a veteran of Iraq and Afghanistan who embedded with a volunteer unit in Ukraine, They still have their own command structures, they still pretty much operate autonomously from Kiev,” he said via Skype.
The Ukrainian military, which U.S. officials also say is seeded with high-level Russian sympathizers, is also rife with corruption.
Military parade in Kiev (Getty)
“When I was in Ukraine back in April, I was pretty much told it takes a bribe from the upper-echelon of the military down to the supply sergeant to get a pair of boots and there are Ukrainian soldiers that are going to the front lines wearing tennis shoes instead,” said Coffey.
Since the pro-Russian unrest that boiled over last year following the Russian invasion of Crimea peninsula, the U.S. has given a variety of non-lethal equipment to Ukraine. An estimated $244 million worth of Humvees, lightweight counter mortar and artillery radars, night vision and protective gear, shelters, diesel generators, water tanks and medical supplies are being shipped over.
But leading members of Congress — and the Ukrainians themselves — have been clamoring for more advanced weapons, including Javelin anti-tank missiles that could pierce Russian armored vehicles. Sen. John McCain, the Republican chairman of the Armed Services Committee, has said it is “shameful” that the Obama administration has not done more.
Secretary of Defense Ash Carter has said he, too, is inclined to support a more aggressive effort to arm the Ukrainians.
Yet convincing Washington — or other Western allies — that it is addressing the dysfunction and starting to look and operate like a modern military is a major, often under-appreciated challenge for the Ukrainian government.
“We are trying to figure out how to plug into that very complex situation and work with the right people and get the right results — and it is not easy,” said a senior Pentagon official with direct purview over the issue.
The lack of what he described as an effective acquisition and logistics system on the Ukrainian side “has real ramifications for what weapon systems one might provide them.”
“If they have better systems in place to maintain accountability and sustain those systems, then a donor can provide those systems with more confidence,” he added.
The official, who was not authorized to speak publicly, also expressed concern about Russian “plants or sympathizers” within the Ukrainian military hierarchy.
“It has been incredibly challenging because you have the political leadership that is very much committed to Westernization,” he explained. But there are “some military leaders who are sort of old guard.”
A soldier has the right to have one pair of boots for six months.
Liesnik and his comrades tasked with convincing Washington to do more insist that they are making progress in improving the military’s institutions — starting with simple things like ensuring soldiers have what they need and tracking items through an electronic distribution system much like the U.S. military has.
For example, cabinet ministers used to have to sign off on orders for soldiers’ gear, according to Viktor Plakhuta, the program manager for logistics and procurement reform, said at the embassy event. But a new law has changed that.
“It was a very long process in order to, for example, a soldier has the right to have one pair of boots for six months. If you want introduce, for example, two pairs of boots, you have to go through whole long process through cabinet of ministers approval,” he said. “This is half a year, a very long process.”
Now, “we can supply what we want, what we think a soldier need,” he said.
Peterson said that acquiring such weapons as Javelin would be a major symbolic victory for the Ukrainian military. But what it really needs to confront the Russians is far more basic than that.
“You’ve got trenches coexisting with drones,” he said. “It is this strange dual nature of warfare you might have seen 100 years ago. It’s just bizarre.”
Bryan Bender contributed to this report.
Read the whole story
· · · · · ·
Oleksandr Turchynov, head of Ukraine's National Security and Defense Council, has issued a statement outlining the structure of the military forces of the Russia-backed separatists fighting in eastern Ukraine.
"Russia has completed the creation of a powerful ground formation, based on two army corps, ready to conduct active offensive operations," the statement released on August 27 reads. "Key command and staff positions in these army corps are occupied by Russian staff officers."
The force is largely made up of local enlistees and "contract soldiers and mercenaries from Russia," the report claims, and has an authorized strength of up to 35,000 men.
The same day, Aleksandr Borodai, the former self-proclaimed prime minister of the unrecognized Donetsk People's Republic (DNR), said between 30,000 and 50,000 "Russian volunteers" had fought in eastern Ukraine over the last year.
Moscow insists that its military is not involved in the Ukraine conflict and that any Russian citizens fighting there are civilians.
Turchnyov's statement also names four active Russian generals it says are playing key roles in the military organization of the separatists. One of them, Major General Aleksei Zavizion, was included on a list of five Russian generals working in Ukraine that was released by the Ukrainian Security Service (SBU) in July.
This brings the total number of active Russian generals that Ukrainian security officials have named as being in command positions of the separatist military forces in eastern Ukraine to eight.
RFE/RL takes a closer look at the officers who have been implicated:
x
Colonel General Andrei Serdyukov
Colonel General Andrei Serdyukov
Turchynov said on August 27 that Serdyukov is carrying out "the command of all the grouping of Russian occupation forces," using the code name "Sedov."
According to most sources, Serdyukov, 53, was born and raised in the town of Ambrosiivka in Ukraine's Donetsk Oblast, on the very border with Russia. Other sources say he was born in Russia's Rostov Oblast.
After completing school, he enrolled in the paratrooper academy in Ryazan in 1979. In the 1990s, he spent one year as deputy commander of Russian peacekeeping forces in Kosovo. He served two one-year rotations in Chechnya. In 2013, he became chief of staff and first deputy commander of the Southern Military District based in Rostov-on-Don.
As a colonel general, the equivalent of a U.S. three-star general, Serdyukov is the highest-ranking officer named by Ukraine as participating in the war.
x
Major General Yevgeny Nikiforov
Major General Yevgeny Nikiforov
Turchynov said that Nikiforov is the commander of the 2nd Army Corps in eastern Ukraine and is operating under the code name "Morgun." Other sources say that he is using the code name "Tambov," which he purportedly inherited from his predecessor in Ukraine, Major General Sergei Kuzovlyov (see below).
According to the Ukrainian website Informnapalm.org, Nikiforov completed the Kolomenskoye Artillery Academy in 1991. He became a brigade commander in 2005.
He is currently the deputy commander of the 58th Army of the Southern Military District, a unit that participated in the 2008 war in Georgia.
Lieutenant General Sergei Yudin
Turchynov claimed that Yudin formerly commanded the 2nd Army Corps before being recently rotated out and replaced by Nikiforov.
Yudin was reportedly born in Baku in 1959 and performed his military service with the Soviet Red Army in the Transcarpathia region of western Ukraine. He later enrolled in a military academy, from which he graduated in 1984. He served with Soviet forces in Germany before being transferred to the Russian Far East.
He graduated from the Frunze Military Academy in Moscow in 1993. He served in the first Chechen war from 1994 to 1996 as a brigade chief of staff. He returned to combat in Chechnya in 1999 during the second Chechnya war.
He graduated from the Academy of the General Staff, also in Moscow, in 2004. From 2004-06 he commanded the Russian forces in Tajikistan.
Major General Oleg Tsekov
Tsekov graduated from a military institute in Chelyabinsk in 1988. He then served in various parts of the Soviet Union and Mongolia.
He graduated from the Academy of the General Staff in 2011. The same year, he was appointed commander of the 200th motorized special-forces brigade of the Northern Fleet. In September 2014, the volunteer information service InformNapalm published evidence that the unit had been mobilized from Murmansk Oblast to Rostov Oblast, together with evidence that service personnel from the 200th had been identified in Ukraine.
Tsekov was promoted to major general on February 21, 2015.
The July SBU dossier charges that Tsekov commands the so-called 2nd brigade of the separatist forces near Donetsk.
Major General Valery Solodchuk (left) purportedly signed a certificate given to a soldier "for the return of Crimea."
Major General Valery Solodchuk
Born in Astrakhan, Solodchuk graduated from the paratroops institute in Ryazan in 1992. In 2012, he was named commander of the 7th guards air-assault division based in Novorossiisk. A media reference in 2014 identified Solodchuk as deputy commander of the 5th Army in the Far East.
Digital-forensic investigators have drawn attention to a soldier of the 7th guards air-assault division named Stanislav Ramensky. He posted on social media several photographs that seem to have been taken in Crimea in March 2014, when Russia annexed the peninsula from Ukraine. He also published a photograph of the medal and certificate he was given on April 14, 2014, "for the return of Crimea," which was signed by Solodchuk.
In an interview with the Russian-government newspaper Rossiiskaya Gazeta in March, Solodchuk was asked if the 7th guards air-assault division is a designated rapid-reaction unit within the Russian military. He answered that there are no such units and that the entire military is in a state of constant combat readiness. Asked if that meant that his unit is prepared to be ordered into battle at any moment, Solodchuk answered, "Exactly."
The SBU dossier charges that Solodchuk is the commander of so-called 1st Army Corps of Novorossia in the Donetsk area.
x
Major General Sergei Kuzovlyov
Major General Sergei Kuzovlyov
Sergei Kuzovlyov was born in 1967 and graduated from the paratroops institute in Ryazan in 1990. He also studied at the Academy of the General Staff. He was promoted to major general in February 2014. Since 2014, he has been chief of staff of the 58th Army based in Vladikavkaz.
In January, the Ukrainian SBU released an audio recording that it alleged showed Kuzovlyov organizing the military forces of the self-proclaimed Luhansk People's Republic in eastern Ukraine. The SBU says Kuzovlyov goes by the pseudonyms "Tambov" and "Ignatov."
x
Major General Aleksei Zavizion
Major General Aleksei Zavizion
Aleksei Zavizion was born in Narva, Estonia, in 1965 and graduated from a military institute in Chelyabinsk in 1986. He served in the Far East, in Chechnya, and as commander of Russian forces in Tajikistan.
In 2009, he began studies at the Academy of the General Staff.
In March, Ukraine's SBU claimed Zavizion, using the nom de guerre Alagir, directed the shelling of Kramatorsk and Mariupol. Referring to Zavizion, SBU official Markiian Lubkivskyi wrote on Facebookthat "a citizen of the Russian Federation...with the call sign Alagir is currently in Donetsk within the rotational assignment of running the Operational Headquarters since January 2015, coordinating military operations with the participation of representatives of illegal armed formations."
"Alagir is the person in charge of the deployment of artillery, mobile rocket systems, and heavy equipment," Lubkivskyi continued. "Major bloody attacks on Ukrainian cities, particularly on Kramatorsk and Mariupol, were carried out under his direct command and coordination."
Lubkivskyi also wrote that Zavizion was scheduled to be replaced by Russian Major General Andrei Gurulyov.
Major General Roman Shadrin
Roman Shadrin was born in Rostov Oblast in 1967 and graduated from a military institute in Kazan. He served in the Soviet contingent in East Germany after graduating in 1988. In 1995, he was awarded the Hero of Russia medal for his service during the first war in Chechnya. After service in Armenia and the North Caucasus, Shadrin was named deputy commander of Interior Ministry troops in the Urals region. In 2008, he served during the conflict with Georgia in the breakaway Georgian region of South Ossetia, after which he was promoted to major general.
In September 2013, he was elected to the Yekaterinburg City Duma from the ruling United Russia Party.
The SBU dossier says Shadrin is the so-called minister of state security for the self-proclaimed "Luhansk Peoples Republic" (LNR) in eastern Ukraine. According to a media report on July 3, Shadrin denies the allegation, saying he has only traveled to Ukraine's Donbas region "with a humanitarian mission."
The Yekaterinburg-based Novy Den news agency reported the same day that Shadrin has "repeatedly traveled to eastern Ukraine with humanitarian missions." It also noted that Shadrin resigned as chairman of the city legislature's security committee in January and quoted an unidentified source in the Yekaterinburg Duma as saying Shadrin "holds one of the top positions in the security service of the LNR."
The same source said it is not known when Shadrin will return to his duties in Yekaterinburg, but there have been no efforts to strip him of his mandate.
Read the whole story
· · · · · · · ·
Ukraine’s security service on Thursday revealed the names of four Russian generals whom it says were fighting with so-called separatists in Ukraine, a statement from the secretary of Ukraine's National Security and Defense Council said. The statement said Ukrainian forces were facing “structured military units of Russian regular army” troops organized along the same formations as the Nazis' Waffen SS units, a reference to German troops in World War II.
In the statement, Secretary Oleksandr Turchynov identified the four Russian generals as Andrey Serdyukov, who fights under the code name Sedov; Alexey Zavizyon (aka Pilevin); Evgeniy Nikiforov (aka Morgun); and Sergey Yudin, who was recently rotated out.
Russian officers hold key positions with the so-called separatists, while residents of the Donbass region of eastern Ukraine make up 40 percent of the forces, in addition to mercenaries and contract soldiers from Russia, the statement said. The troops have been organized into two army corps, one in the Donetsk region and the other in Luhansk. The mix of professional soldiers and volunteers mimics the structure of the Nazi Waffen SS unit, which also used volunteers, the Ukrainian government statement said.
A tweet sent by the presidential administration detailed that Russian military leaders were purportedly managing militants.
In July, Ukraine released the names of other generals believed to be involved in the conflict,RFE/RL reported.
Nazi comparisons and terminology have been cited by both sides, with Russia describing the Ukrainian government in Kiev as fascist and run by Nazis. Russia continues to deny any direct involvement in the conflict in Ukraine, saying that any Russian citizens fighting there are doing so as volunteers, not officially part of the Russian military.
Earlier this week it was reported that a Russian website accidentally published and then quickly removed the number of soldiers killed and wounded in Ukraine, along with the amounts of financial compensation they receive.
More than 6,700 people have died and at least 1.4 million have been displaced as fighting continues in the Donbass region. The Ukrainian government will have to continue with a seventh wave of mandatory conscription after failing to meet its goal of 25,000 conscripts, as reported last week.
Next Page of Stories
Loading...
Page 7
Бывший депутат Госдумы Михаил Глущенко (ЛДПР) приговорен к 17 годам колонии строго режима за организацию убийства Галины Старовойтовой. Глущенко заявил, что заказчиком убийства был Владимир Барсуков (Кумарин), возглавлявший т.н. "тамбовскую" преступную группировку в Санкт-Петербурге.
О Галине Старовойтовой, ее жизни и смерти, сомнениях в официальной версии говорят 17 лет спустя правозащитник Лев Пономарев, Ольга Старовойтова, сестра Галины Старовойтовой, следователь Андрей Зыков.
Ведущий – Владимир Кара-Мурза-старший.
Владимир Кара-Мурза-старший: Через три месяца исполнится 17 лет со дня убийства Галины Васильевны Старовойтовой. И вот спустя 17 лет бывший депутат Государственной Думы Михаил Глущенко приговорен к 17 годам колонии по делу об организации убийства политика Галины Старовойтовой. Такой приговор был оглашен в Октябрьском районном суде Санкт-Петербурга.
Выступая в суде с последним словом, Глущенко попросил не отправлять его в тюрьму, так как там его могут убить. И совершить преступление, как он заявил, он также согласился из-за опасения за свою жизнь. В те дни он был депутатом Государственной Думы от фракции ЛДПР.
Может быть, поэтому так и затянулось следствие, которое мы хотим обсудить с постоянным участником наших программ, посвященных Галине Васильевне, ее единомышленником, соучредителем Движения "Демократическая Россия" Львом Пономаревым.
Лев Александрович, как быстро появилась версия, когда по свежим следам расследовалось преступление?
Лев Пономарев: Я сейчас не могу точно определить год, но довольно быстро.
Владимир Кара-Мурза-старший: А вы знали Глущенко?
Лев Пономарев: Нет, я его не знал. Когда я был депутатом, его не было в парламенте. Галина значительно дольше сохраняла депутатство, чем я.
Владимир Кара-Мурза-старший: По-моему, она в первую Думу не попала, она избралась сразу во вторую.
Лев Пономарев: Но она вместе со мной была депутатом Верховного Совета РСФСР. Мы были сопредседателями политической организации "Демократическая Россия". И в середине 90-х годов общались именно как сопредседатели Движения "Демократическая Россия", а потом – партии "Демократическая Россия".
Владимир Кара-Мурза-старший: Давайте вернемся в ноябрь 98-го года. У нас на связи Андрей Зыков, бывший старший следователь по особо важным делам ГУВД Санкт-Петербурга.
Андрей Анатольевич, как скоро появилась версия о том, что заказчиком убийства был Глущенко, а с ним на пару – Владимир Барсуков?
Андрей Зыков: По-моему, то, что на пару с Барсуковым, – эта версия появилась с 2014 года. А насчет Глущенко... Вообще-то, никто не предполагал, что заказчиком может быть такое лицо. В принципе, зачем уголовнику убивать политического деятеля? По-моему, ни у Глущенко нет особых неприязненных отношений к Старовойтовой, ни у и Барсукова (Кумарина) их нет. Я не думаю, что это убийство могло исходить как от Глущенко, так и от Кумарина.
Владимир Кара-Мурза-старший: А зачем в те дни дезинформировали общественное мнение, говоря, что Галина Васильевна везла крупную сумму денег? Хотели успокоить истинного преступника?
Андрей Зыков: Ну, практически. Если за убийством стоят спецслужбы, то какую-то дезинформацию они всегда пускают.
Владимир Кара-Мурза-старший: Но некоторые наши слушатели до сих пор пребывают в уверенности, что у Галины Васильевны была с собой крупная сумма то ли партийной, то ли предвыборной кассы. Ведь этого же ничего не было?
Андрей Зыков: По-моему, Генеральная прокуратура и ФСБ занимались Галиной Старовойтовой очень тесно. Еще за полгода, по-моему, до ее убийства были какие-то уголовные дела, были какие-то прослушки, допрашивался ее приближенный круг, да и после ее смерти тоже. Если бы был какой-то компромат о том, что якобы у нее было 800 тысяч долларов, то, безусловно, это бы все было установлено, и в эфир это бы пошло давным-давно.
Владимир Кара-Мурза-старший: Андрей Анатольевич говорит, что ближний круг был сразу допрошен. Лев Александрович, по-моему, вы входили в ближний круг. Когда вас впервые допросили?
Лев Пономарев: Меня допросили буквально два или три года назад. То есть первый раз – через 15 лет после убийства. Я не могу сказать, что я помню какие-то детали. Хотя если бы сразу допросили, может быть, какие-то детали могли быть. Может быть, я не понимал их значимости, но какие-то штрихи могли быть полезными.
Владимир Кара-Мурза-старший: А вы были далеко не последним человеком в окружении Галины Васильевны.
Лев Пономарев: Да, конечно.
Владимир Кара-Мурза-старший: Андрей Анатольевич, чем вы объясняете, что Льва Александровича, ближайшего соратника Старовойтовой, допросили только спустя полтора десятилетия?
Андрей Зыков: По-моему, никто и никогда не подозревал, что от Пономарева может исходить какая-то угроза Старовойтовой.
Владимир Кара-Мурза-старший: Но она могла делиться с ним своими страхами.
Андрей Зыков: Зачем его было допрашивать? Но сотрудники ФСБ и Генеральной прокуратуры за полгода до убийства Галины Старовойтовой допрашивали ее ближайшее окружение.
Владимир Кара-Мурза-старший: Это когда убили Льва Рохлина? Если отсчитать полгода назад, это было лето, когда был убит депутат Рохлин. По его делу допрашивали?
Андрей Зыков: Неизвестно. Никто ничего не понимает. У Ольги Старовойтовой пытались провести обыск. Проводили обыск у самой Галины Старовойтовой в ее депутатской приемной в Санкт-Петербурге, которую она, по-моему, занимала совместно с Юлием Рыбаковым. Прослушки ставили, ловили лиц, которые ставили эти прослушки. Много чего было. А результатов что-то не видно. Кто ставил прослушку, по чьему указанию? Задержали ли это лицо? Ничего неизвестно.
Владимир Кара-Мурза-старший: А как скоро напали на следы Колчина и Акишина, которые организовали покушение?
Андрей Зыков: Начнем с того, что я не вел уголовного дела и не расследовал убийство Старовойтовой. Я только знаю, что СМИ об этом говорят.
Владимир Кара-Мурза-старший: По-моему, сначала были какие-то другие подозреваемые.
Лев Пономарев: Колчин и компания были сразу. Они были ангажированы. Есть люди, которые Старовойтову не любили, были какие-то публичные высказывания, православные якобы ее наказывали за то, что она выступала против веры, – все было смешано. Были националисты.
Владимир Кара-Мурза-старший: А большую ли ценность имеют показания, данные уже отбывающим срок преступником? Как Колчин, который назвал организатором убийства Глущенко.
Андрей Зыков: Здесь есть сходство с делом Алексея Пичугина. По-моему, двое уголовников давали показания, потому что надеялись, что им скостят сроки. А когда сроки не скостили, они потом в суде сказали: "Извините, нас заставили дать эти показания, но ничего подобного не было". И как "кинули" тех двух уголовников по делу Пичугина, так и с Глущенко сейчас происходит практически то же самое. Ведь он надеялся на то, что не будет реально сидеть, не будут такие сроки. И вдруг его адвокат заявляет, что они будут подавать жалобу на решение суда, что наказание очень суровое. Так что, похоже, опять следствие не выполнило договоренностей, которые у него были заключены с Глущенко.
Владимир Кара-Мурза-старший: А могли ли такого тертого калача, как Глущенко, обвести вокруг пальца, что он согласился сотрудничать со следствием, а ему все равно дали 17 лет?
Лев Пономарев: Мы видим результат, и мы немножко похожи на "пикейные жилеты": думаем, гадаем... А на самом деле, написан некий сценарий, и он выполняется. Может быть, он меняется на ходу, какие-то новые соображения появляются.
Владимир Кара-Мурза-старший: В основном, конечно, мы храним память и переживаем, что наш товарищ Галина Васильевна погибла такой злодейской смертью.
Давайте дадим слово ее сестре Ольге Васильевне. Как скоро появилась версия о том, что замешаны такие люди, как Глущенко и Кумарин?
Ольга Старовойтова: О Кумарине речи не шло много лет, а о Глущенко речь шла с самых первых арестов, поскольку "Колчин и компания" работали вместе с Глущенко. У них был некий ЧОП, кто-то был его телохранителем, кто-то был помощником в депутатской приемной на Демьяна Бедного в Петербурге, кто-то еще что-то делал. То есть это была одна компания.
Владимир Кара-Мурза-старший: А какой был мотив? Глущенко сказал, что он совершил это убийство из-за опасения за свою жизнь.
Ольга Старовойтова: Возможно. Мне пришлось прочесть 28 томов, 29 томов, и сейчас снова 34 тома. Конечно, я их наизусть не помню, не помню паролей, явок, адресов. Но мне пришлось узнать много нового в жизни. Бандитская иерархия совершенно не похожа на наш обычный мир. А мотивов может и не быть, мог быть просто приказ. Например, если Колчин отказался убивать Старовойтову, то убили бы его. Мне так объясняли следователи. Так что если искать мотивы – тогда мы действительно превратимся в "пикейные жилеты". Искать мотивы надо выше, а не среди исполнителей. Стрелок – это стрелок.
Владимир Кара-Мурза-старший: А насколько добросовестно шло следствие? Если Льва Александровича, одного из ближайших единомышленников Галины Васильевны, допросили только 15 лет спустя первый раз.
Ольга Старовойтова: Что касается Льва Александровича, могу поделиться. Лев Александрович, дорогой, по моей инициативе допросили вас, Нарусову, Рыбакова и так далее. Я очень на этом настаивала, писала ходатайства. На мой взгляд, – и думаю, что Лев Александрович не возразит, – окружение Галины Васильевны знало, кто ее ненавидит, кто ей мог угрожать и так далее. То есть это ближний круг. Например, с Юлием Андреевичем Рыбаковым в Думе она три года на одной скамейке просидела, как говорится. И его не допрашивали. Но по моему настоянию, ходатайству, наконец, их попросили дать показания.
Лев Пономарев: Но деталей-то я не помню. Какая-то деталь могла бы, естественно, к чему-то привести. Но я уже все забыл спустя 15 лет.
Владимир Кара-Мурза-старший: То есть вы уже никакой реальной помощи следствию не оказали.
Лев Пономарев: Конечно! Ну, что-то я пытался вспомнить, что-то я говорил...
Владимир Кара-Мурза-старший: А искали ли какую-нибудь ниточку среди депутатских запросов Галины Васильевны, среди ее переписки? Когда показывали первые сюжеты, я помню, какая гигантская у нее была переписка с ее избирателями.
Ольга Старовойтова: Да, переписка с избирателями была колоссальная. Кроме того, когда был прием в Петербургской приемной, стояла огромная очередь. Предварительно помощники отбирали людей, то есть решали вопросы без Галины Васильевны, если было возможно, писали запросы. И очередь стояла почти до Исаакиевского собора. У нее была огромная популярность. И она действительно решала какие-то вопросы своих избирателей.
Владимир Кара-Мурза-старший: А какая предвыборная кампания тогда шла? Я знаю, что думские выборы были только через год.
Ольга Старовойтова: В то время конкретно шла выборная кампания в Законодательное собрание Санкт-Петербурга. Выборы эти состоялись 8 декабря, то есть вскоре после убийства. У Галины Васильевны был создан предвыборный блок "Северная столица", она сама-то не шла, естественно, на уровень Законодательного собрания, но она поддерживала ряд людей – интеллигентов, ученых, врачей, даже главного "Митька". Она хотела, чтобы во власть шла самая разная интеллигенция, уговаривала их. Покойный поэт Виктор Кривулин согласился. Но в связи с ее смертью, конечно, никто из них на выборы не пошел, все оборвалось. А главной ее идеей всегда было не пускать во власть бандитов. И она уговаривала людей, которые были далеки от политики: "Вот вы брезгуете политикой, потому так и живем. Идите хотя бы в местную власть". И многих она уговорила. Но я не думаю, что это было причиной ее убийства.
Владимир Кара-Мурза-старший: Галина Васильевна исповедовала принцип люстрации, чтобы не пускать бывших соучастников зла во власть. А могло ли напугать ее потенциальных конкурентов, что они будут отстранены от "кормушки"?
Андрей Зыков: В частности, это тоже могло быть причиной того, что ее "заказали". Ведь если посмотреть, кто сейчас находится во власти, то окажется, что это очень многие сотрудники ФСБ, которые, в том числе, преследовали Юлия Рыбакова, других диссидентов. Действительно, эти люди понимали, что если законопроект о люстрации пройдет, встанет вопрос: могут ли они остаться во власти? И если смотреть, откуда идут следы убийства, то уж никак не от бандитов, а исключительно только от власти.
Владимир Кара-Мурза-старший: По-моему, тогда президент Ельцин сказал, что он возьмет расследование под личный контроль. Но это ничему не помогло.
Лев Пономарев: Конечно, надо искать корни "заказа" на довольно высоких постах спецслужб. Но это так переплетено с криминалом, что разобраться, конечно, практически невозможно.
Но я хотел бы сказать, почему убили именно Галю. Мне кажется, она была очень эффективным политиком. Я считаю, что я был слабее ее. Вот мы оба руководили Движением "Демократическая Россия", я больше занимался организационными вопросами, но лицом Движения, бесспорно, была Галина. Она была прекрасным оратором. Но реально она не исчерпала своих политических возможностей, работая в парламенте. Я был абсолютно уверен, что она могла бы занимать крупный пост в исполнительной власти на уровне региона, и об этом были разговоры, что она могла пойти и губернатором Ленинградской области, и Питера. А вот этого власть точно не могла допустить. И конечно, должны были включиться все механизмы для того, чтобы не допустить такого эффективного политика, человека, рожденного для того, чтобы заниматься политикой, как Галина Васильевна. И, по-моему, главная причина – не дать ей возможность набрать вес. Допустим, прошел бы ее блок на выборах, тогда следующий шаг – она вполне могла бы пойти на пост губернатора. И они заранее уже рассчитывали, и считали, что этого допустить нельзя.
Владимир Кара-Мурза-старший: Ольга Васильевна, а какие высокие посты прочили в разное время Галине Васильевне?
Ольга Старовойтова: Ей было предложение стать министром обороны. И это была не шутка. Кто-то считал, что тогда просто хотели поставить штатского министра обороны, а для того, чтобы это прошло, чтобы это приняли военные, сначала, как выражалась Галя, "пугнуть юбкой". Когда она была советником президента, сидела в кабинете Фурцевой, я там бывала иногда. И в это время там были десятки генералов с огромными букетами роз. Эти наши патриотические генералы хотели получить какое-нибудь постпредство в Соединенных Штатах или еще где-то, всякое бывало. То есть это было довольно серьезно.
Кроме того, перед убийством, в марте 99-го года, были назначены выборы губернатора Ленинградской области. У нас это два раздельных субъекта Федерации, как и Москва. В это время Ленинградская область была одним из самых развивающихся регионов. Там строились новые порты, нефтяной терминал и так далее. Это был серьезный пост. Кроме того, тогда была очередная волна объединения двух субъектов Федерации – Петербурга и Ленинградской области. То есть это все серьезно нагнеталось. Галина Васильевна не подавала документы на пост губернатора Ленинградской области, но однажды ее показали по телеканалу "Ленинградское областное телевидение". И в Выборге ее спрашивают журналисты: "А вы пойдете в губернаторы Ленинградской области?" И она с присущей ей усмешкой говорит: "А почему бы и нет? Не пускать же туда бандитов! Например, Жириновского. Возможно, пойду". Она бы не выиграла те выборы, и она это знала. Но даже набранные ей 6-7 процентов могли спутать все карты, на которые рассчитывали другие.
То есть я вижу много причин. Но я вижу причины в основном электоральные: либо она стала бы кем-то, либо она поспособствовала бы кому-то занять важные посты, чего власти в то время допустить не могли.
Владимир Кара-Мурза-старший: А если был бы принят предложенный ею закон о люстрации, – ведь никто бы из нынешних обитателей Кремля не имел бы права даже баллотироваться. Как вы считаете, это перекрыло бы им дорогу во власть?
Ольга Старовойтова: Вы же помните, Владимир, первый раз этот законопроект она выдвинула в 92-м году, второй раз – в 97-м, но ни разу он не был включен даже в повестку дня. Но, разумеется, ей этого не забыли. Если бы этот закон прошел, мы бы жили, конечно, в другой стране.
Владимир Кара-Мурза-старший: А какие у нее были отношения с губернатором Яковлевым?
Ольга Старовойтова: Отвратительные.
Лев Пономарев: Представить, что ее убили бы в начале 90-х годов, невозможно, потому что была другая атмосфера. Чекисты пришли к власти в 2000 году. А убита она буквально перед приходом их к власти. Поэтому они готовились, это был сценарий: расчистить себе поле, убрать людей, которые, может быть, много знают, больше всех будут сопротивляться или больше всех помешают. И в этом смысле здесь все вполне логично.
Владимир Кара-Мурза-старший: А какая была атмосфера в Петербурге середины 90-х годов, когда отстреливали команду реформаторов, бывших соратников Анатолия Александровича Собчака? Какие наиболее громкие были преступления?
Андрей Зыков: Ну, насчет атмосферы, которая была в то время в Петербурге, наверное, можно сказать словами Карамзина: "Воруют". Воровали все и всё.
Одна из причин, почему еще могли ее убить: ведь была создана комиссия по поводу приватизации имущества Санкт-Петербурга. И как раз в эту комиссию входила Старовойтова. Комиссия рассматривала, каким образом приватизировались крупнейшие предприятия. Деятельность Маневич, деятельность Грефа изучались этой комиссией. И за этими личностями шел такой шлейф, что, извините, на пожизненное заключение, по-моему, "тянул" каждый из них. И если бы результаты этой комиссии были бы где-нибудь напечатаны, если бы им был дан ход, то этим личностям очень бы не поздоровилось.
А насчет Германа Грефа, можно, наверное, сказать, – в принципе, это опубликовано, – что в отношении него возбуждалось четыре уголовных дела. И дела иногда прекращались в связи со смертью заявителей, которые сообщали о том, что давали ему взятку по поводу незаконной приватизации. И это тоже могло быть одним из оснований ее убийства.
Владимир Кара-Мурза-старший: Тогда Анатолий Александрович был в розыске, он скрывался в Париже. Это в те времена, да?
Ольга Старовойтова: Возможно. Я очень хорошо помню, когда убили Мишу Маневича. Ему было 36 лет. Кстати, на следующий день они должны были встречаться с Галиной Васильевной именно по этим делам. Я не могу утверждать под присягой, но мое твердое впечатление, что Маневича убили за то, что он не дал украсть деньги. Говорят, что такие убийства связаны с деньгами. Но можно дать, а можно не дать.
Вот тот слух, что Галина Васильевна везла деньги, – разумеется, это был вброс. Она действительно везла деньги – 1800 долларов. Но почему-то оперативники на месте отдали их мне. Они были на покупку телевизора родителям. Разумеется, мы много об этом потом спрашивали, изучали. Она хотела получить какие-то деньги на петербургские выборы, но ни о каких миллионах там речи быть не могло. Это смешно. И денег ей не дали.
И последнее на эту тему. Если бы деньги были, никогда бы она их не повезла. Она не курьер, она – политик. Кстати, примерно через месяц, когда начинается расследование, естественно, рассматриваются все версии, вплоть до бытовых. Ну, мало ли что.
Владимир Кара-Мурза-старший: Да, мы всегда опровергаем этот оскорбительный слух. И мы сегодняшнюю передачу начали как раз с этого эпизода.
В июне того года Владимир Путин стал главой Федеральной службы безопасности. И сразу же убили генерала Рохлина, а в ноябре – Галину Васильевну. Какая-то доля ответственности есть на государственной Службе безопасности, которая тогда вообще ничего не сделала?
Лев Пономарев: Скорее всего, спецслужбы каким-то образом участвовали в этом деле. И конечно, глава ведомства несет определенную ответственность за все. Тем более что все идет долго и мучительно, и мы видим, что заказчика так и нет. Идея, что Кумарин мог быть заказчиком, по-моему, выглядит достаточно нелепо. Тогда кто-то Кумарину, бесспорно, должен был приказать. Конечно, ответственность Путина велика. И Рохлин с большой вероятностью тоже был убит.
Владимир Кара-Мурза-старший: Смотря кем он был убит. Говорят, что это сделала жена, но она не соглашается.
Лев Пономарев: Нет, убит не женой, бесспорно. И люди, которые жили на соседних дачах, допустим, Полторанин, сосед Рохлина, говорят определенно, что он был убит. И известно, как это происходило. Даже видели людей, которые убивали. Но если Рохлина убили, то это были люди из спецслужб, бесспорно. Но все это утверждать надо с большим количеством фактов.
Владимир Кара-Мурза-старший: А случайна ли смерть депутата Шутова? Его избрали в Заксобрание, когда он был под стражей, но ему не выдали иммунитет и отправили в колонию, где он и погиб. По-моему, это был очень осведомленный человек обо всех делах в северной столице.
Андрей Зыков: Безусловно, это был осведомленный человек. Но виноват ли он в тех преступлениях, которые ему вменили? Стоит сказать, что его привлекали к уголовной ответственности не один раз, и дважды его оправдывали в совершенных преступлениях. И мне кажется, что обвинение было несколько подтасовано, в отношении Шутова оно происходило не совсем бесстрастно.
Кстати, по-моему, обвинять в настоящее время Барсукова (Кумарина) в убийстве очень неосторожно. Когда обвиняют Барсукова (Кумарина), след от него вновь идет к спецслужбам. Он же очень близок к людям в погонах. Стоит заметить, когда в Испании задержали Геннадия Петрова, стали доступны аудиопрослушки. И Петров, преступный "авторитет", обращается в разговоре к Бастрыкину просто по имени "Саша". И Барсуков (Кумарин) к очень многим людям в погонах тоже обращался по именам. Так что если будут обвинять Кумарина, след надо искать именно в спецслужбах.
Владимир Кара-Мурза-старший: Ольга Васильевна, мы вспомнили, что в то лето Владимира Владимировича Путина назначили главой ФСБ. Мог ли он считаться беспристрастным, не ангажированным человеком во всех питерских расследованиях?
Ольга Старовойтова: Я все-таки хочу сказать то, что мне важно. Я расцениваю эту ситуацию вокруг Галины и позже, как победу ГКЧП-2. ГКЧП-1 – это были старые дураки. Они даже никого не арестовали. А ГКЧП-2 действовало медленно, аккуратно, постепенно расчищая площадку. И в результате у нас ФСБ официально у власти. Какая там люстрация, о чем мы говорим?!
И я думаю, что человек, которого назначают, тем более в переломные моменты, директором Федеральной службы безопасности не может быть не ангажирован по определению. Лично про Путина я этого не знаю. Но мне кажется, что определению это так. Страна на переломе – одна страна исчезла, началась другая. Ну, как может быть не ангажированным?! Это все очень тесно связано. А как именно – не мне судить. Пусть аналитики подумают получше.
Владимир Кара-Мурза-старший: Лев Александрович, как вы вспоминаете те времена и появление фигуры Владимира Владимировича Путина на политическом небосклоне?
Лев Пономарев: Эта тема требует специального разговора. Но интересный вопрос: поддержала бы Галина Васильевна Путина? Убийство Галины Васильевны способствовало тому, что появился некий Координационный совет демократических сил, я его сам создавал, и мы тогда объединились. Я был председателем "Демократической России", там был и Гайдар, и Чубайс, "Союз правых сил" и еще ряд более мелких структур либерального толка. И буквально через год решался вопрос – поддерживать Путина или нет. И питерцы, и Анатолий Борисович Чубайс рвали на себе рубаху и говорили: "Он демократ, его надо поддержать". И знаю, что Борис Немцов колебался, поддерживать или нет. Но Чубайс продавил в руководстве "Союза правых сил" кандидатуру Путина. И "Союз правых сил" шел в поддержку Путина на выборах.
Владимир Кара-Мурза-старший: Они на Думу шли: "Кириенко – в Думу, Путина – в президенты". Они не знали, что Ельцин уйдет в отставку.
Лев Пономарев: И вряд ли бы Галя его поддержала. Она была очень жестко настроена. Своим законом о люстрации она давала понять, что она не поддерживает кандидатуру из спецслужб. Конечно, трудно за нее говорить, но, скорее всего, она бы не поддержала. Но питерская команда поддерживала Путина, заранее была ангажирована на это дело.
Владимир Кара-Мурза-старший: Андрей, вы начали говорить про комиссию Марины Салье. Какие там наиболее сенсационные факты вскрылись, о которых вы до сих пор помните?
Андрей Зыков: О результатах, к которым пришла эта комиссия, знала и Галина Васильевна. Когда вскрылось, что все разворовывалось, была программа "Сырье в обмен на продовольствие", в 1991-1992 годы прилавки были пустыми в магазинах, и выявились просто преступные договоры. И их даже нельзя было предъявить в суд, договоры были юридически ничтожны. Вскрылись заниженные цены на сырье. То есть вскрылись хищения на сумму порядка 120 миллионов долларов. И эти 120 миллионов долларов осели в карманах питерских чиновников.
Кроме того, была и другая программа. В то время Германия и ряд других стран помогали продовольствием, шла какая-то экономическая помощь. И она должна была распределяться бесплатно. Однако 90 процентов этой помощи продавалось. И то, что продавалось, оседало в банке "Россия". А банк "Россия" – это опять же окружение Владимира Владимировича. В 99-м году было возбуждено уголовное дело 144/128, которое журналистами было названо "делом Путина". Это дело в отношении корпорации "Двадцатый трест", а там почти под каждым решением, под каждым незаконным выделением бюджетных средств была фамилия Путина либо Собчака. В Комитете финансов и в мэрии Санкт-Петербурга были изъяты десятки договоров корпорации, где были подписи Никешина, Собчака. То есть шло расхищение бюджетных средств.
Здесь говорилось, что Галина Васильевна была против того, чтобы преступность шла во власть. Но она не могла не знать об этих фактах. И она должна была видеть, что именно преступность идет к власти. А преступность возглавляют органы ФСБ, и в других государственных структурах много ее представителей. Поэтому ее отношение к данным лицам, по-моему, было весьма нелицеприятным.
Владимир Кара-Мурза-старший: А какие были отношения у Галины Васильевны с Валентиной Ивановной Матвиенко? Я знаю, что когда она стала губернатором Петербурга, довольно формально подошли к увековечиванию памяти Галины Васильевны.
Ольга Старовойтова: Я с вами не соглашусь. Я благодарна Матвиенко. У нас основным мотором этого дела были почетные граждане Петербурга, которые имеют право законотворческой инициативы. И главным мотором был Олег Валерианович Басилашвили. Он мне говорил: "Оля, как в советском отделе снабжения, пиши – надо 10 килограммов бумаги, тогда 7 дадут". Мы написали "10 килограммов бумаги" – и нам дали 10 килограммов бумаги. Валентина Ивановна сделала все, что могла: мемориальная доска на доме, где Галина была убита, прекрасный сквер в центре города с памятным знаком, школа названа ее именем, есть две правительственные городские стипендии. Мы проводим каждый год конкурс молодых талантов, это научные работы. Темы определяет Фонд Галины Старовойтовой. Это все случилось во время Валентины Ивановны.
Валентину Ивановну, когда было правительство Примакова, выдвигали на пост вице-премьера по социальному развитию. И она мне рассказывала: "Я прекрасно знала, что нас с Галиной Васильевной стравливают. Галина Васильевна должна была сказать: "Ага, коммунистка!" А Галина Васильевна меня поддержала, сказала, что социальные вопросы – это как раз те, в которых Валентина Ивановна имеет опыт. Она хороший организатор и отличный человек". То есть идеологически они были разные люди, но по-человечески у них отношения были совсем неплохие. Кроме того, Валентина Ивановна 20 ноября, в день убийства Гали, имела обыкновение разговаривать с нашей мамой. Не просто: "Римма Яковлевна, я вас поддерживаю", – а минут по 40 они говорили. То есть у меня нет ни малейших претензий к Валентине Ивановне, по крайней мере, в этом отношении. Сосульки – это другое дело, не будем об этом.
Владимир Кара-Мурза-старший: Я помню, что Петр Кучеренко, помощник Галины Васильевны, рассказывал, что иногда они, когда были народными депутатами СССР, в одном купе ездили на сессии Верховного совета. Это правда?
Ольга Старовойтова: Совершенно верно. Валентина Ивановна мне рассказывала, как Галина Васильевна помогала ей изучать английский язык. Валентина Ивановна готовилась быть послом на Мальте, по-моему, в Греции она была послом, и она изучала язык. И она мне говорила: "Как мне Галина помогала!" Она говорила: "Что вы по слову, вы фразами..." То есть у них были какие-то человеческие отношения. Идеология ведь не все решает. Не коммунист – это не значит непременно зверский антикоммунист.
Владимир Кара-Мурза-старший: А какие были отношения у Галины Васильевны со спикером Селезневым?
Лев Пономарев: Селезнев лоббировал и поддерживал какую-то структуру со словом "безопасность", то есть бывших силовиков. Они якобы боролись с коррупцией. Как это сейчас часто бывает: отставники создают структуры, борются с коррупцией, а на самом деле вымогают деньги. И за ними был шлейф довольно серьезных дел. И она провела расследование, по-моему, опубликовала статью. И там были серьезные обвинения тех людей, которые окружали Селезнева.
Владимир Кара-Мурза-старший: А почему некоторые знаковые убийства середины 90-х годов до сих пор не раскрыты? Например, убийство Владислава Листьева или Дмитрия Холодова, или генерала Рохлина. Наконец, только сейчас осуждены организаторы убийства Галины Васильевны.
Андрей Зыков: Вопрос в том, кому выгодно, чтобы эти преступления были раскрыты. Ведь всегда есть вопрос: кто стоит за этими убийствами? Если спецслужбы, – безусловно, это все так и повиснет. Очень часто спецслужбы прикрываются руками бандитов. Ну, тогда выдвигают "стрелочника", вроде Колчина. А если это исходит из вышестоящих кабинетов, убийства так и останутся нераскрытыми, чтобы сохранить тишину и спокойствие во властных кабинетах. В принципе, нельзя сказать, что эти преступления раскрыть нельзя. При желании их можно было бы раскрыть.
Владимир Кара-Мурза-старший: Ольга Васильевна, как вы вспоминаете отношения Галины Васильевны с Геннадием Николаевичем Селезневым?
Ольга Старовойтова: Статья, о которой говорил Лев Александрович, была опубликована за неделю до убийства. Она называлась "Союз серпа и молота". И там было разоблачение нехороших дел Академии национальной безопасности. Есть еще такая милая деталь: Галину Васильевну убили, но еще не похоронили, а Селезнев уже подал на нее в суд за эту статью. Маленькая деталь. Мы какое-то время думали, что Селезнев мог быть причастен к этому, но следствие пока ничего такого не подтвердило. Но следствие не закончено.
Владимир Кара-Мурза-старший: По-моему, они собираются подавать апелляцию.
Ольга Старовойтова: Да. Дело в том, что Глущенко заключил сделку со следствием, и суд проходил в особом порядке. Там есть всякие детали. "Сделка со следствием" – это народное название. Они могут обжаловать срок, но не существо дела. По существу дела, если он заключил сделку со следствием, признал себя виновным, обжаловать ничего не могут. Ему назначили сегодня 17 лет. Разумеется, они могут обжаловать этот срок, но ненамного, как я понимаю. Мне объясняли знающие юристы и следователи. Ну, пусть не 17, а 15 лет. Нашей семье это совершенно неважно. Важно, чтобы следствие двигалось дальше.
То, что он назвал Кумарина, – многие журналисты спрашивают, верю я или не верю. Это совершенно не предмет веры. Я изучила 34 тома дела, там много показаний, которые говорят о том, что, возможно, Барсуков дал ему такое указание. Он прошел так называемый полиграф. Но полиграф не является решающим доказательством, это только оно из подтверждений. То есть я, как человек, который изучил очень много этих мерзких текстов, могу сказать, что вполне вероятно, что виноват лично Глущенко... Это сказал Барсуков. Но чтобы это была идея Барсукова… никак в моей бедной голове не укладывается, что он сам это придумал. Зачем? Я полагаю, что ему кто-то указал, или это было коллективное решение. И так как сейчас ФСБ вплотную займется Барсуковым, я очень надеюсь, что он назовет кого-то еще. Зачем же брать ему это на себя?.. Это пожизненное. А любой человек хочет выйти на свободу.
Владимир Кара-Мурза-старший: То есть Барсуков может дать какие-то неожиданные показания?
Лев Пономарев: Не верю. Ольга Васильевна более оптимистично настроена, что...
Владимир Кара-Мурза-старший: ...что он назовет какие-то новые фамилии?
Лев Пономарев: Либо неожиданно умрет. Я тоже не верю, что он является заказчиком. Но это же ближний круг Владимира Владимировича. И совершенно не представляю, чтобы ему дали возможность сказать правду. Не верю! Не дадут возможности ему это произнести. По крайней мере, мы об этом не услышим.
Владимир Кара-Мурза-старший: Все дела вокруг Владимира Барсукова (Кумарина) расследовались довольно долго. И его с трудом удалось оставить за решеткой. А согласится ли он участвовать в этом деле, где без него его вовлекли, а он уже сидит по другой статье – о тамбовской преступной группировке?
Андрей Зыков: Вопрос в том, зачем надо было впутывать Барсукова в цепочку заказчиков этого убийства. Оказывается, Глущенко не заказчик, ему просто сказал Барсуков. Но ведь потом окажется, что и Барсуков не заказчик, ему кто-то другой сказал. Если Барсуков согласится в этой ролью, тогда ведь пойдут фамилии из ближайшего окружения Владимира Владимировича. Ведь здесь и кооператив "Озеро", и тот же Владимир Смирнов, председатель данного кооператива. И Барсуков всегда был заместителем Смирнова и в "ПТК", и в АО "Знаменская" – филиал знаменитого SPAG. И не приведи Господь, если Барсуков заговорит. Но ему не дадут заговорить. Если даже он что-то и скажет, назовет какие-то фамилии, а наверху не хотели бы, чтобы они звучали, – следователь их просто не занесет в протокол допроса. Но, очевидно, даст сигнал, что такие фамилии прозвучали, и тогда с Барсуковым просто-напросто разделаются в камере.
То есть надо защищать не столько Глущенко, который боится, что его убьют в заключении, сколько в защите нуждается Кумарин. Это человек, которого реально могут убить. И если он до сих пор живой, я это объясняю только тем, что, вполне возможно, за ним стоят какие-то финансы, что он еще владеет какими-то акциями, предприятиями. И задача – лишить его этих акций, материальных ценностей в пользу кого-то. А для этого все средства хороши, как считают те, кто наверху. И для этого, может быть, были необходимы показания Глущенко, что заказчиком якобы является Барсуков. А Барсукову скажут: "Тебе пожизненное "светит", если ты не отдашь то-то и то-то. А поделишься – мы скажем, что тебя оговорили". Вполне возможно, это одна из причин, почему Глущенко вдруг заговорил и назвал Барсукова заказчиком данного преступления.
Владимир Кара-Мурза-старший: А какую роль должен сыграть в этой комбинации Владимир Барсуков (Кумарин)? Почему его вовлекли? Его фамилия появилась на последнем этапе.
Ольга Старовойтова: Я думаю, что у него сейчас одна задача – выжить. Лев Александрович сказал, что я более оптимистична, – да. Но у меня другого выхода нет! Я и собираюсь быть оптимистичной. Дело движется, оно не стоит на месте. Надо постараться жить долго, делать все, что от нас зависит. Кумарину, разумеется, могут не дать сказать ни слова, могут элементарно его убить. Я не такая наивная, чтобы этого не понимать. Но почему же мне не надеяться на то, что он назовет кого-то более реального, чем он сам? Господа, вы предлагаете мне заплакать, удалиться в монастырь и сказать: "Все, страна безнадежна, следствие закончено, забудьте"? Никогда! Я буду делать все, что можно. Следователь у нас очень энергичный и толковый. И я очень надеюсь, что все-таки мы узнаем имя заказчика. Или заказчиков. И это не дурной оптимизм, это жизненная позиция.
Владимир Кара-Мурза-старший: И мы 17 лет верили в это. И к каким-то результатам все-таки пришли.
Лев Пономарев: Ольга Васильевна, вы меня простите, я не хотел вас обидеть. Я восхищаюсь вашей твердой позицией. И если вам можно как-то помочь, мы будем стараться это делать.
Владимир Кара-Мурза-старший: Но вряд ли к Барсукову (Кумарину) допустят иностранных журналистов или независимых адвокатов.
Лев Пономарев: Он абсолютно в руках этой системы. Но бывают разные чудеса, и надеяться надо всегда.
Владимир Кара-Мурза-старший: И я бы хотел сказать о политическом наследии Галины Васильевны. У нее была плеяда помощников, и это были разные люди – Руслан Линьков, Петр Кучеренко. А также, например, Виталий Милонов. Почему так разошлись пути ваших молодых соратников из "ДемРоссии"?
Лев Пономарев: По-моему, это вещь непредсказуемая. Это в духе времени происходит. Ну, Линьков, по-моему, остался тех же взглядов, но активно сейчас политикой не занимается. Есть замечательный Правозащитный совет. Санкт-Петербург в области прав человека выглядит вполне достойно. У них большая правозащитная структура в Санкт-Петербурге, там десятки человек, и адвокаты есть, и все они знали Галину Васильевну, дружили с ней. И я думаю, что это ее главное наследие.
Владимир Кара-Мурза-старший: Ольга Васильевна, а кто из ее помощников до сих пор поддерживает с вами связь?
Ольга Старовойтова: Я полагаю, что очень хорошие и умные вещи делает и говорит Петр Кучеренко. Руслан больше занимается бизнесом. Что касается Милонова – он искал, к кому бы прилипнуть. Мое мнение достаточно резкое: если бы сейчас у власти были коммунисты, Милонов мог бы быть воинствующим атеистом. Он был ее помощником всего месяца два, а потом сам раздул свой пиар: "Ах, я был помощником Старовойтовой!" Но близким помощником он не был. Самый главный ее помощник – Людмила Васильевна Иодковская в Москве, Галина Георгиевна Маркелова в Петербурге, которая до сих пор тянет музей, наш фонд. И конечно, Петр Кучеренко, который вырос с ней, он пришел 17-летним мальчиком. Он очень правильно все оценивает. До сих пор он ее считает своим учителем и ценит ее. Я надеюсь, что его судьба сложится хорошо.
И я тоже являюсь членом Правозащитного совета Петербурга. Я не знаю, много ли от нас толка, но ничего не делать – это последнее дело. Мы что-то постоянно делаем. Хотя бы выступаем с заявлениями, участвуем в каких-то комиссиях. Члены нашего Правозащитного совета – это руководитель "Солдатских матерей Санкт-Петербурга" Элла Полякова, Наташа Евдокимова, Юрий Вдовин. У нас очень много достойных людей.
Владимир Кара-Мурза-старший: Надеемся, что это дело будет расследовано. К сожалению, вчера у нас была горькая годовщина – полгода со дня убийства Бориса Немцова. Так что политический террор остается в арсенале злодеев, которые, к сожалению, действуют за кулисами российской политики.
Read the whole story
· · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · ·
When times got tough, John McAfee put on his running shoes.
He's been called everything from "charismatic" to "the paranoid wild man" of the computer security industry to downright "bonkers".
There was that time he illegally fled Belize authorities to Guatemala after his neighbour was shot dead, believing the assassin may have been after him instead.
Then there was that YouTube video where he instructed viewers how to uninstall McAfee Antivirus (now called Intel Security) – the world-first software he created but is now no longer associated with – and pretended to snort cocaine out of a novelty straw while hookers undressed him.
John McAfee is coming to Australia in September.
Sixty-nine-year-old IT security pioneer John McAfee claims he doesn't court attention, it "just seems to follow" him. But he does not shy away from controversy, and is a firm believer in the phrase "there's no such thing as bad publicity".
Advertisement
"If you're caught eating small children and you handle it properly, a year from now people will forget the fact that you're eating small children but they'll remember your name," McAfee told Fairfax Media ahead of a trip to Australia in September as the international keynote speaker for theLawtech Summit & Awards on the Gold Coast.
"There's something insane about the social aspect of humankind so I don't concern myself with the negativity or positivity of my publicity; I just concern myself with 'did they spell my name right?' and 'are the facts correct?'."
But it's hard to tell what's fact and what's fiction when it comes to the life story of one of the more mysterious millionaires out there.
Born in Scotland (his surname is pronounced with an emphasis on the "Mac") and raised in the United States, McAfee got a science degree before taking a string of computer programming jobs at places such as NASA, Xerox and Lockheed.
McAfee is candid about having been a serious narcotics abuser in his younger days, describing himself as "the worst drug abuser on the planet" who "took drugs constantly, 24 hours of the day" for "years and years". He claims he went to Alcoholics Anonymous in 1983 and "that was the end of it".
In the late 1980s, while at Lockheed, McAfee got his hands on what is believed to have been the first computer virus in the world, and promptly set about creating the first commercial anti-virus software company, McAfee Associates.
The millions started flowing in, but he lost much of his fortune during the global financial crisis.
McAfee sold his stake in the cyber security empire he founded, and embarked on a sea change to a tropical island in Belize.
Then things got weird.
McAfee stood out among the locals. He had tatts, several pet dogs and would casually go into townflanked by armed bodyguards. There were stories of endless strings of young women arriving by boat for weekends of debauchery. By now the flamboyant character was also harbouring an unbridled passion for yoga.
At one point, police raided McAfee's property on the suspicion he was running a meth lab. They charged him with illegal gun possession, but not with cooking illegal drugs.
Then McAfee's dogs were mysteriously poisoned. The next day his neighbour was found shot dead.
Police came to question McAfee, so he reportedly did what any sensible person would do in the same situation: buried himself in the sand with a cardboard box over his head so he could breathe. At this time, despite claiming not to be an attention-seeker, McAfee was actively reaching out to a reporter at Wired magazine
Though he was apparently never a suspect in his neighbour's death — authorities merely wanted to chat to him about the case — McAfee fled to Guatemala, prompting the bemused Belize Prime Minister to label him "paranoid and bonkers".
While detained in Guatemala, McAfee claims he faked two heart attacks to buy time so his lawyer could get him extradited back to the US, rather than to Belize, where he feared authorities would kill him.
Now living in Lexington, Tennessee, McAfee is married with an expanding entourage of dogs: two pit bulls, a Komondor and a "very strange dog" that's part German shepherd, part cocker spaniel and part "god knows what". He's about to get a fifth.
Things appear quieter for him these days … but not too quiet.
Just weeks ago, McAfee was arrested while driving under the influence of anti-anxiety medication Xanax. He claimed it was a new prescription and that he didn't know it wouldn't mix well with being behind the wheel.
He's now three weeks into filming a documentary series about himself with Billy Corben, who directed the 2006 film Cocaine Cowboys.
But if you're hoping to see McAfee's past indiscretions on the small screen, you may be disappointed.
"Number one, it is the real life of John McAfee," he said, but added that Corben was "a very forward thinking director".
"It's more about what I'm doing with my life right now than what happened in the past," he said.
So no drug dens, strippers and running from the law?
"I hope not, but I can't rule it out," he said.
"He's [Corben] the director, after all."
Read the whole story
· · · · · ·
- Get link
- Other Apps
Comments
Post a Comment